Гибель Ан-148 в России: 600 тысяч за молчание. Опознана лишь десятая часть останков

Фрагменты тел погибших, их личные вещи и даже обломки самолета так бы и валялись на неоцепленном поле, если бы Юлия Синицына, потерявшая в авиакатастрофе мать, не поехала возложить цветы к стихийному мемориалу в пятницу, 6 апреля. На поле, по ее словам, лежали уши, просто куски мяса с костями, а пару недель назад, когда снег только начал сходить, местные жители находили и целые части тел: ноги, головы.

Юлия тут же позвонила следователю СК, которая работает с ней, та сказала никуда не уезжать, однако ни из МЧС, ни из СК в пятницу на поле никто так и не приехал. Криминалисты приехали только после выходных, в понедельник, 9-го. Впрочем, как заявил 10 апреля губернатор Оренбургской области Юрий Берг, "работы на месте не прекращались, они прерывались только по погодным условиям". "Конечно, прекращались работы, – заочно спорит с губернатором москвичка Анна Никитченко, потерявшая в катастрофе мужа, 29-летнего Алексея, летевшего в Орск в командировку. – Мы там были и на 9 дней, и на 40 дней, никакого оцепления не было, никто не работал".

Обещанного год ждут

О том, что расследование затягивается, стало известно за несколько дней до скандала на поле. В начале апреля жительница Новосибирска Анна Толмасова(ее 22-летняя дочь Дарья жила в Москве, в Орск летела в гости к молодому человеку) опубликовала петицию, потребовав от властей ускорить работу по идентификации останков.

Сразу после катастрофы власти не скупились на обещания. Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, выезжавший на место трагедии, "поручил в первоочередном порядке провести тщательный осмотр этого места с применением криминалистической техники. По его словам, именно сейчас, не теряя ни минуты, крайне важно тщательнейшим образом все это исследовать, изымая и фиксируя все следы", – пересказала слова начальника официальный представитель СК Светлана Петренко .

Тогда же сообщалось, что на месте трагедии будет работать около сотни следователей и криминалистов. Кроме того, "Александр Бастрыкин также поставил перед подчиненными задачу в максимально сжатые сроки провести необходимые генетические и экспертные исследования, чтобы родственники в скором времени могли получить тела погибших", сказала журналистам та же Петренко. Максимально сжатые сроки сначала показались слишком длинными. "Нам сказали три месяца. Для нас это была цифра, трудно воспринимаемая", – говорит Анна Толмасова. В конце марта стало известно, что сроки сдвигаются.

Как рассказала РС Анна Никитченко, 26–28 марта родственников стали вызывать в СК, чтобы ознакомить их с промежуточными результатами экспертизы. Принимали не вместе, а по одному, бумаги выдавали только читать, не разрешая даже фотографировать. В документе, с которым ознакомилась Никитченко, значилось, что экспертиза проведена всего по 1/10 останков, на вопрос, когда же будет сделано всё, сотрудники СК ответили ей, что сроки могут растянуться до года. "Они сказали, если вы хотите, вы можете 1/10 похоронить, а дальше мы вам додадим оставшееся. А сейчас, когда выяснилось, что у них даже не все фрагменты тел собраны… – прерывается Анна. – Не знаю, как дальше".

Ни на встрече в СК, ни при общении со следователем по телефону Анна Никитченко не смогла получить ответа ни на один вопрос относительно катастрофы: "Какие есть версии следствия, когда выдадут тела, кто ответственный за попустительство, что не все фрагменты тел собраны, – спрашивала она. – Никакого прямого ответа мы не получаем, ответ на любой вопрос – либо тайна следствия, либо это решает начальник, либо вам ответят позже".

Чье горе горче

Новосибирские следователи также обозначили год как максимальный срок окончания идентификации, – рассказала РС Анна Толмасова. По ее словам, последней каплей, которая подтолкнула ее к написанию петиции, стало некое видео из Кемерова, где представители властей на встрече с родственниками погибших 25 марта при пожаре в торговом центре "Зимняя вишня" говорят, что "экспертиза по авиакатастрофе не завершена, но мы ее отодвигаем и будем заниматься вами".

"То есть трагедия в Кемерово оказывается более серьезная, чем наша? – восклицает Анна Толмасова. – Но как они это оценивают, по каким критериям, я не могу понять. У меня тоже погиб ребенок!" Анна Никитченко также подтвердила РС, что родственники погибших кемеровчан передавали на словах содержание этого разговора родственникам погибших при крушении Ан-148. Впрочем, найти это видео не удалось, а Анна Толмасова отказалась передать его корреспонденту РС, пояснив, что "пока не готова его публиковать". Родственники погибших в Кемерове, с которыми пообщалось РС, о прямой связи между увеличением сроков расследования авиакатастрофы и пожаром не слышали, тела же их родных обещали идентифицировать в течение трех недель. "Но у нас тут другое, – пояснил один из членов кемеровской инициативной группы Расим Яралиев. – Здесь многих невозможно идентифицировать по ДНК, потому что материала нет, всё сгорело. По каким-то металлическим предметам определяют".

Чёрный ящик разбившегося Ан-148 / TASS

В Орске на встрече с родственниками погибших 6 апреля губернатор Юрий Берг пообещал, что родные получат останки в течение полутора месяцев, а следователи СК после разразившегося скандала стали говорить родственникам об июле "как минимум". Разнится информация и о том, сколько же фрагментов тел обследовано на сегодняшний день.

Если москвичка Анна Никитченко говорит об 1/10, то жительница Орска Татьяна Ремарчук (у нее в самолете был 27-летний сын Владимир Ремарчук, служивший в Воркуте и ехавший в Орск в отпуск) сказала, что на одной из встреч в конце марта представитель Московского бюро судебной экспертизы, которое занимается идентификацией останков, сообщил ей, что обработана четверть фрагментов. "Нам объяснили, что у нас один в России робот, который максимально точно делает экспертизу, большего они сделать не могут", – говорит Татьяна Ремарчук.

Досудебный подкуп

Поскольку комментариев от СК получить не удалось, для того чтобы сравнить скорость работы следствия, Сгоревшая на Сахалине елка была куплена властями за 5 млн рублей связалось с родственниками погибших в другой катастрофе – Ту-154 под Сочи 25 декабря 2016 года. Тогда погибли 92 человека (под Москвой – 71 погибший), самолет разрушился после удара о воду, тела также собирали по фрагментам, а родственники жаловались, что идентификация идет слишком долго. Впрочем, тогда, как оказалось, следствие действовало куда оперативнее.

Как рассказала Сгоревшая на Сахалине елка была куплена властями за 5 млн рублей Елена Давиденко, мать погибшего артиста ансамбля имени Александрова Кирилла Давиденко, большую часть погибших похоронили уже 16 января, однако чуть позже появились новые фрагменты тел, которые дозахоранивали в июне. "У нас был закрытый гроб, в который вроде бы положили какие-то фрагменты, с которыми нас знакомили по фотографиям. Фрагменты выглядели как в мясной лавке, одни куски маленького размера", – говорит Елена. По ее словам, тела 12 человек так и не нашли, их смерть устанавливали в суде. Впрочем, в январе похоронили далеко не всех. К примеру, сына Анны Буряченко Бориса, артиста того же ансамбля, очень долго не могли найти и также хоронили в два захода: 28 апреля и 20 июня.

По словам Анны Никитченко, родственники погибших собираются создать благотворительный фонд – прежде всего, для сбора средств на установку памятника на месте крушения, но также и для того, чтобы некая организация могла бы защищать интересы всех родственников. Сейчас родные погибших ведут переговоры с несколькими юристами, чтобы определиться с дальнейшими действиями.

Проблему возможных судов власти пытались решить даже до ее появления: в марте родным в разных городах стали звонить из компании "АльфаСтрахование", выплачивавшей компенсаций. "И мне звонили, и моей снохе звонили, – говорит Татьяна Ремарчук. – Предлагали дополнительно 600 тысяч за мировое соглашение в суде". Что за мировое соглашение, Татьяна выяснять не стала и от денег отказалась, попросив не беспокоить ее до похорон. Информацию о том, что родственников погибших пытались "подкупить", подтвердила и Анна Никитченко, по ее словам, в Москве родственникам предлагали те же 600 тысяч за обещание вовсе не обращаться в суд.

Впрочем, заместитель генерального директора «АльфаСтрахования» по авиационному страхованию Илья Кабачник пояснил РС, что звонки были связаны с тем, что не вся сумма компенсации выплачивается сразу: помимо основной выплаты в 2 млн рублей, которые постарались перечислить максимально быстро, родственники имеют право на компенсации по потере кормильца, а также на компенсацию морального вреда - эти суммы рассчитываются индивидуально. "Разговора о том, чтобы не обращаться в суд, быть не могло, мы наоборот [] говорим людям, чтобы они шли в суд, о внесудебном соглашении тут речи не идёт", - сказал Илья Кабачник. По его словам, 600 тыс. - цифра, которую озвучивали для консультации, чтобы сориентировать пострадавших, сколько они могут получить в суде, никакого отношения к ходу следствия или работе по идентификации останков это не имеет.

Еще одна странность: вскоре после катастрофы многие родные стали получать сообщения в соцсетях с безликих профилей: "В самолете была посылка на имя вашего мужа", – написали Анне Никитченко. Анна ответила, что никакой посылки не было. "Они многим так писали, – говорит Анна. – Или что ваш муж перевозил для нас какой-то товар, раньше все было хорошо, а что нам делать сейчас? Кому-то писали, что ваш родной был задействован в каких-то операциях, он должен был что-то там перевезти. Мы думаем, что кто-то мог проверять какие-то версии". Сообщения прекратились так же неожиданно, как и начались.

10 апреля Юлия Синицына на своей странице "ВКонтакте" поблагодарила всех, кто распространял ее видео с места крушения самолета: "Нас услышали, работа началась". Впрочем, на завершение этой работы родственники смотрят без оптимизма: "Мы не знаем, кому верить, – говорит Анна Никитченко. – То одни сроки дают, то другие. И как мы вообще можем быть уверены, что работа будет вестись как нужно, если до сих пор никто ничего не делал?"

Автор: Протесты в Иране: число погибших возросло до 12, - ВВССгоревшая на Сахалине елка была куплена властями за 5 млн рублей